Вопрос содержания птиц в неволе (дома или в уголках жи¬вой природы школы) вызывал и вызывает большие разногласия. Некоторые считают, что лишение птиц свободы противоречит за¬дачам охраны, защиты и использования их для борьбы с вредите¬лями лесов, садов и полей.
(Carduelis elegans Siph).
В блаженном прошлом наша отдаленная окраина была почти вся застроена чистыми барскими домами, большими, с колоннами и балконами и с пристройками по сторонам, или одноэтажными особняками, с огороженными палисадниками на улицу и садами. Эти дома и домики не были скучены, как это видим теперь, они стояли без симметрии, отделяясь длинными заборами, огораживающими обширные дворы с различными службами, сады или пустыри и даже огороды. Такая характеристика нашей тихой окраины особенно замечалась на боковых улицах и в переулках, ведущих iк реке, где на редком дворе не было дерева, акации или сирени, а во многих местах большие старые сады с липовыми аллеями, с прудами и кустарниковыми зарослями тянулись на протяжении всего переулка. Тишина тут царила необыкновенная, особенно в зимнее время, когда вся местность, случалось, была буквально завалена снегом; за день редко кто проходил в этих переулках и почти никто не проезжал, разве огородник или водовоз. Утром выходили бабы из калиток, направляясь в овощную лавку, или какой-нибудь бедняк, "из благородных", со свертком бумаг под мышкой вяз до колена в снегу, выбираясь на большую улицу. Большого движения в этой глухой местности не приходилось наблюдать. Но зато в летнее время это захолустье, казалось, не оставляло желать ничего лучшего: высокая, песчаная местность близ реки, редко застроенная и обильно покрытая растительностью, даже докторами указывалась как лучшая местность в городе, и действительно, состояние воздуха в нашей местности при обилии садов и отсутствии городского шума отдавали ей большое преимущество перед другими частями города. Особенно же отличалось наше захолустье обилием птиц по садам, дворам и палисадникам. Тут, как мы раньше сказали, можно было слушать не только всякую садовую птицу, соловья, пеночку, малиновку, горихвостку, зяблика и друг., по даже лесную, напр., дрозда, иволгу. Правда, эти последние держались временно, но тем не менее они находили возможность держаться, садовые же птицы держались постоянно, возвращаясь к нам на свои места для гнездованья (их можно было слышать, просто проходя но улице). И, бывало, весною, когда деревья и кустарники оденутся яркой желто-зеленой листвою и зацветут крыжовник и черемуха, а на клумбах распустятся желтые и фиолетовые тюльпаны,—наши сады и палисадники с раннего утра оглашались мелодичными песнями пеночек, зябликов, горихвосток и проч. птиц. А когда солнце уходило с горизонта, жаркий день сменялся тихим прохладным вечером, эти сады в разных местах оглашались чудными песнями соловья. Обыватели отворяли окна или выходили на прогулку и слушали концерт певца весны... Из всего сказанного читатель легко себе представить, какая масса птиц задерживалась здесь во время пролетов, особенно осенью, чижей, синиц и, позднее, щеглов. Большие заросшие репейником пустыри, огороды и мелкие заросли по садам привлекали громадное количество птицы. И, разумеется, если были птицы, были и охотники. Бывало, осенью, когда все уже кончено, все летние певцы улетели на юг, опали листья с деревьев, наступили первые морозы, полетел снежок, показались снегири и полетели стайками щеглы по огородам и пустырям, - в эту пору наши немвроды - какой-нибудь ремесленник, бедняк или служащий, в роде писца из казенного учреждения, — не преминут поставить "точок" и поведут охоту.
Относительно этих охотников нелишне заметить, что они, хотя и входили в общую категорию охотников по
певчим птицам, тем не менее удерживали свою, особую характеристику, как знатоки по синицам, щеглам и чижам; других птиц они не ловили и рассуждения о них по охоте дать не могли, помянутых же избранных птиц понимали, как никто другой, знали все повадки их, отличия, достоинства и недостатки песни до мельчавших подробностей; в этом с ними спорить было некому; они так и назывались между охотниками: "щеглятник", "синичий генерал".
Устройство точка под щегла требует опыта. Нужно знать повадки птицы и целить так, чтобы она, ничего не опасаясь, садилась на точок. Если в данной местности птица держится постоянно, то тут нужно только приноровить репейник под сеть, т.е. поставить его пониже, в пол-аршина вышиною или несколько выше и ровно, полосою по длине сети, и когда готово, проследить, как садятся щеглы на репейник. Если они сторожатся, чего-нибудь боятся, надо это устранить и как можно приваживать, поставить на тычинах чашки из шишек репейника и в них посыпать конопельки. И когда птица обойдется, кучно будет садиться под сеть, тогда крыть. Приваживать надо с заводным щеглом в маленькой, "точковой", клетке под сетью в репее. Заводной щегол должен хорошо манить: чуть заслышит, чтобы так и гремел стукотнями и позывами; от него зависит успех в охоте. Особенно такой заводной дорог, когда ловят птицу на пролете, где заводной наводить летящую стаю на точок.
Охота на щегла у нас ведется в больших размерах; осенью, в октябре, и зимою щегла привозят в Москву из разных губерний в огромном количестве и продают оптом в птичьи лавки, скупающие птицу партиями для заграничных агентов или непосредственной отправки за границу наприм. в Берлин, откуда торговец возвращается с канарейками, попугаями и мелкой тропической птицей. В утешение себе можем отметить, что упаковка нашего щегла для далекого странствования и вообще соблюдение птицы ведутся очень тщательно: каждая птица помещается отдельно в. маленькой клетке; (в каких привозят сюда из Германии канареек), где одна жердочка, кормушка и баночка для воды, т.е. птица приезжает на место в порядке. Там ее сортируют, отделяя самок от самцов (по плечевым и черным перьям) и также перепродают в друг. города. По имеющимся данным можно предположить, что наш. щегол, как и снегирь, требуются за границу также для охотничьих целей.
Щегол довольно многочисленная птица и распространяется весьма обширно: он живет во всей Европе, на Канарских островах и в Малой Азии. В России не встречается только на дальнем севере, ниже распространена повсюду, занимая южную границу, Кавказ. Нам неизвестно, какие изменения приняла птица, живя при различных климатических условиях, но здесь у нас щегол имеет следующие различия по наружному виду: один светлого оперения с суриково-красным лицом, другие темнее, т.е. по сторонам груди имеют рыже-коричневые пятна цвета спинки, которые у первых показаны лишь слегка, и кольцо вокруг клюва имеют краснее. Щеглы светлого оперения (чаще привозимые из 'Рязанской и Тульской губ.) собою мельче, и в песне их преобладает треск. Кроме того, в припоминаемом прошлом, когда окраины Москвы не были застроены и представляли собою обширные заросшие пустыри, у нас был известен т. наз. садовый щегол; он был значительно крупнее вышеупомянутых, средней цветности платьем, с ярко-красным кольцом, песню имел несравненно важнее других, отлично кричал реполовными стукотнями н россыпями. Теперь он редко встречается.
Оперением щегол очень красивая птица, природа особенно украсила его сравнительно с другими птицами. Он расцвечен пятью красками, белой, черной, красной, желтой и коричневой. Верх головы от красного кольца вокруг клюва до затылка черный, затылок рыжевато-белый, щеки белые, окаймленные сзади черной полоской, спускающейся с верха головы постепенно уже, вокруг клюва красное, киноварного или сурикового цвета кольцо, а у самого основания клюва узкое черное же колечко. Грудь и весь низ белые, по сторонам груди и по бокам у крыльев светло-рыжеватые пятна, у иных такого цвета на груди полоса, галстуком, у одних светлее, у других темнее. Спинка рыже-коричневая, светлее или темнее. Крылья, большие и малые маховые перья от оснований до половины ярко желтые, собственно наружные опахала пера далее до конца черные с металлическим отливом, в общем посредине черного крыла представляется широкая поперечная ярко-желтая полоса, зеркальце, прикрываемое черными же плечевыми перьями, самые кончики маховых перьев белые, пятнышками хвост черный, внутренние опахала двух первых перьев (по два с обеих сторон) белые, с черными концами, остальные перья черные с белыми глазками на кончиках. Клюв, посаженный прямо, без погиба, - тельного цвета, с кончика черноват, ноги коричневого цвета, у сиделых белые, тельного цвета. Фигурою щегленок стройная, складная птица, против, наприм. реполова или зяблика. Слово щегол, по замечанию одного старого охотника, есть изменение слова щёголь, данное птице за ее нарядное платье. И, решаемся прибавить, если уже так, за щепетильную опрятность этой птицы: сидя в клетке, щегленок, кажется, каждую пылинку с себя снимает. Самка щегла оперением почти одинакова, разве что не имеет того металлического отлива по черным перьям; и кроме того, у самца по красному кольцу снизу по сторонам проходит две узкие черные полоски, усы, которые у самки только обозначены, но не проходят кольца. Молодые летом (гнездовое платье), Говоря вообще, сверху грязно-рыжеватого цвета, с темными продольными полосками, снизу белесые, с рыжеватыми же пятнами на груди, цвет крыльев и хвоста матово черный, красного кольца не имеет, зеркальце на крыльях светло-желтое. К осени же, с сентября месяца, молодые перебираются и щеголяют, как и старые.
Щегленок вообще птица оседлая, т.е. не отлетает на зиму, как другие, а живет в местности круглый год, хотя с точностью этого сказать нельзя как про щегла, так и про других птиц. Наши, наприм., морозы, снега да метели*) какую угодно птицу заставить подвинуться на юг. И наоборот, когда зима бывает мягкая и малоснежная, - встречаешь такую птицу, которую до весны и видеть не чаял.
Щегленка нельзя назвать чисто лесной птицей, он любит открытые места, где вблизи
*) Стужу птица особенно избегает и, как мы заметили, предчувствует за несколько суток, что приходилось наблюдать по внезапным, несвоевременным передвижениям птиц.
лиственного леса или рощи есть поля и особенно огороды с поросшими высокимисемянными травами межами, также поросшие большие пустыри или обрывистые берега реки с кустарником и обилием репейника, чертополоха и т. п. сорных трав. Также держится в больших городских садах, с прилегающими огородами или пустырями. Весною, с апреля месяца, щегленок исчезает из помянутых местностей, уходит в светлые лиственные леса и рощи, где, разбившись на пары, приступает к устройству гнезда, которое помещается на дереве, предпочитая березу, не низко от земли, выше человеческого роста, чаще вл. конце ветви, в развилке; формою гнездо лолушарообразно, устраивается довольно искусно, из мха, лишайников, корешков, трави, растительных волокон и паутины, внутри выстилается перышками, растительным пухом и конскими волосами. Постройку ведет самка, самец помогает лишь собиранием и доставкой материала. Количество яиц от 4 до 6 нежного голубоватого или зеленоватого фона, покрытого красноватыми крапинками, пятнышками и штришками, венчиком на тупом конце. Высиживанием занята самка в продолжение двух недель, или 13 дней, и сидит очень крепко; самец в это время усиленно занят добычею пищи для себя и для самки, которую он кормит во все время высиживания. Молодые выходят в половине июня, выкармливаются мягкими и гладкими личинками насекомых, которых птица в изобилии находит по ветвям деревьев. В благоприятные годы (напр., весна 1903 г.) щегленок делает две кладки, вообще же в средней полосе гнездится один раз, а на юге два. По вылете молодые кучкою держатся около родителей и кормятся как мелкими насекомыми по деревьям (как и сами родители), так и древесными семенами березы, ольхи, а также, где есть, семенами хозяйств. растений, льна, конопли и т. п. С августа мес. щеглы оставляют места гнездованья и, собираясь стайками с выводками, летают по полям и лугам по мелкой поросли.
Позднее, осенью эти стаи численностью усиливаются, соединяясь одна с другими и образуя большие стада, кочуют всюду, как выше сказано, по мелким зарослям, огородам и пустырям. Тут, кажется, так же, как и у чижика, и пролет из более северных местностей и кочеванья ради корма. В благоприятную зиму, без больших морозов и заносов, щегленок задерживается здесь в большом количестве, в суровую же зиму птица продвигается ниже. В феврале или марте щегол снова появляется здесь пролетом с юга на свои места гнездованья и с апреля мес. его уже не видно. Изредка он встречается здесь и летом, по большим садам, из чего предполагается, что он гнездится и в садах, где есть березы и прилегающие пустопорожние заросли.
Теперь посмотрим, каков щегленок в клетке у охотника. Оказывается, что эта птичка, кроме своего роскошного оперения, имеет такую прекрасную песню, что мы по совести должны отдать ей преимущество перед многими нашими зерноядными. А если взять его "по охоте", с овсяночными и зябликовыми стукотнями, с реполовными песнями и россыпями, то тогда и пресловутая канарейка незначительно его превзойдет. Правда, он не прокричит ее песнями, дудками и россыпями, но и не уронит себя перед нею, исполняя свою натуральную песню (а не заученную с органчика), которая никогда не надоест и не "сломается". Очень хорошо, когда щегленок, бывает, в летние месяцы "встанет на верететках", т.е., выбрав какую-нибудь одну хорошую песню, россыпь или, что чаше, стукотню,—кричит только ею, подобно зяблику, длинно, светло и красиво.
Клетка щегленку нужна такая же, как и чижу, вершк. 8 длины, на дугах или домиком, и уход за ним почти тот же, с тою лишь разницею, что щегленку нужно давать семя репейника, и в летнее время лист цикория (одуванчик), пол-листка ежедневно. Эту зелень щегленок очень любит и, при уменьи дать, она не вызывает расстройства желудка, что получается от парового салата и мокричника. Семя репейника важно еще потому, что в нем в оболочке вместо зерна птица находить живого червячка (личинку насекомого). Также необходимо давать соль с кончика перочинного ножа, кучкою на поддонок, ежедневно при чистке клетки. В летнее время, в июне, давать свежие муравьиные яйца, усиливая порцию, когда птица начнет останавливать пение, приготовляясь к линьке.
