Заводить себе ворона 1 надо подумавши. Эта сильная, ростом почти с курицу птица может натворить больших бед. Нередко ворон-выкормыш начинает охотиться за домашними цыплятами. Почти всегда таскает он у соседей «то, что плохо лежит» (и при этом никогда не попадается). Чаще других врановых птиц ворон таскает блестящие вещи и лучше их прячет. Словом, неприят­ностей с ним может быть немало. Однако и удовольствия, раз­влечений доставляет он больше, чем его черные родственники. Ворон — символ несчастья, мудрости, долголетия. Ни одна птица, как мне кажется, не может сравниться с ним умом. Он способен решать сложные задачи «на соображение», доступные, может быть, только собаке. Если ворона легко отличает человека с ружьем от человека с палкой (независимо от того, как их держать), то ворон разли­чает по костюму мужчину и женщину, которую остерегается меньше. Ворон, как волк и лиса, обычно избегает первым при­ближаться к падали, он выжидает в сторонке, когда на ней нач­нут пировать сороки и вороны. Ворон лучше большинства дру­гих птиц выучивается говорить. Он употребляет некоторые слова только там, где нужно, и всегда верно, хотя, конечно, не пони­мает их смысла. Брем описывает говорящего ворона, который каждое утро подлетал к кровати спящей служанки и кричал «Мина, вставай» до тех пор, пока она не просыпалась. В тече­ние дня птица не употребляла этой фразы. С детских лет запомнился мне ворон, живший у старушки-бобылки в Черкутине Владимирской области. Летал он на свободе, а возвратившись домой, садился у двери и кричал: «Бабка, от­крой», пока его не впускали. Видимо, птица услышала эту фразу около дома и связала ее с открывающейся дверью. Не удиви­тельно, что вокруг этого ворона постоянно собиралась толпа лю­бопытных ребятишек, да и взрослых. Говорящий ворон много лет живет в Московском зоопарке. Довольно часто несколько глуховатым голосом произносит он свое имя: «Воронок, Воронуша». Ручной ворон-выкормыш ухитряется всегда стащить что- Corvus corax. Местные названия: крук, крюк (южная часть страны). то съестное, как бы от него ни прятали все. Одна такая повадилась посещать амбар в деревне. Долго ее подстерегал разозленный хозяин. Но ворон следил за ним, высматривал и появлялся, когда хозяин уходил и дома оставались только Ва1ншины и дети. Наконец птица просчиталась и... попала под выстрел из ружья. Чудесный ворон-выкормыш жил в школе села Языкова Мос­ковской области. У него были подрезаны крылья, чтобы он не улетел подросши. Все последующее показало, что сделано это было напрасно. Выпросив рыбку, ворон спешил спрятать ее в щель. Ворон превосходно знал место своего ночлега в сарае. От­правляясь туда, птица высматривала, поглядывала, как бы ей проскочить туда не замеченной курами. Иногда это удавалось, в других случаях куры замечали ворона, борсались на него и начинали клевать. Бедняга перевертывался на спину, чтобы обо­роняться не только клювом, но и лапами. Тут уж его приходи­лось выручать людям. Куры поднимали такой шум во дворе, что обязательно кто-нибудь выходил из дома и разгонял их под охраной человека ворон, не скрываясь, шел на ночлег. Несмотря на все эти неприятности, птица каждый вечер, прячась и укрывчиво отправлялась в сарай где ночевала поблизости от своих недругов. На рассвете ворон просыпался, обходил кругом здание школы и появлялся у окна своей хозяйки-учительницы. В окно он сту­чал настойчиво и громко. Спать noд этот стук не было никакой возможности, и волей-неволей птицу приходилось кормить. Ел ворон почти все то же что и люди, но очень любил сырую рыбу. Школьники частенько приносили ему это лакомство. Так и повелось: всю мелочь, пойманную на удочку в речке Волгуше: отдавать не кошкам, а «школьному» ворону. Даже наевшись досыта, птица не отказывалась от рыбы. Она бежала с ней к поленнице дров, находила там щелку и засовывала туда полученное. Потом ворон срывал листочек, покрывал им свою добычу и сверху иногда присыпал все песочком. Покончив с очередной рыбкой, птица торопливо бежала к ребятам и выпрашивала у них еще и еще. Нужно ли говорить, что все смеялись от души над этими про­делками. Уже ради одного того, чтобы посмотреть их, ребята приносили рыбу часто и помногу. Можно сказать, что ворон, уст­раивая представления, честным трудом зарабатывал свое уго­щение. Весь день ворон был около своей хозяйки: в комнате, в саду, на улице. Любил он сидеть на плече, когда она шила. Ласково и тихонько птица бормотала что-то и развлекалась по-своему. То вытащит из кармана носовой платок, то схватит наперсток и старается спрятать его, то занимается с клубком ниток. Все-таки ворон был очень надоедлив. Хозяйке захотелось не­много отдохнуть от него, и она отдала птицу на несколько дней одному из своих учеников, который очень добивался этого. В го­стях у чужих ворон сильно набедокурил: разбил что-то ценное или испортил какую-то вещь. Временный хозяин его сильно уда­рил, и птица погибла. Можно себе представить, как огорчилась постоянная хозяйка ворона, когда узнала, что птицы не стало, как жалела, что от­дала ее. Учительнице приносили потом птенцов дрозда, канюка, вороны и других птиц, но ни один из них ни в какой мере не мог заменить чудесного ворона. Ворон может быть и охотничьей птицей. П. Ф. Лозинский в журнале «Охота и охотничье хозяйство» рассказывает о своем ручном вороне Орлике. «Подобрал я его маленьким, а теперь он понимает каждое мое слово»,—говорит хозяин птицы. Самое замечательное, что ворон оказался хоро­шим помощником на охоте. Хозяин ворона выезжает охотиться на велосипеде. Рядом бежит гончая Запевка, а над ними летит Орлик. Ворон привык к выстрелам. Он показывает охотнику место, где лежит убитая утка, а чирков даже подает ему. Орлик служит своему хозяину и своеобразным барометром. Если ночью пойдет дождь, ворон обязательно с вечера сядет под крышей; если же ночь будет ясная, птица ночует на крыше. Один мой товарищ, проживший лето на скалистом островке у Мурманского побережья среди птичьих базаров, рассказал мне о своем любимце вороне. Он был подобран выпавшим из гнезда птенцом на Большой земле и привезен на остров. Как и всегда, птенец быстро привык к людям. Через не­сколько дней, когда он сидел на крыше барака, прилетел старый ворон. Трудно сказать, как могла птица отыскать своего пропавшего птенца, завезенного за десятки километров от гнезда. На следующий день воронов прилетело два. Они пытались накормить ениа, но он успел отвыкнуть от них и жался к людям. Вороненок уже хорошо летал, когда во время одной из про­улок по острову попал в беду. Как и всегда, птица летела за хозяином, присаживалась время от времени, рассматривала что находила какой-то корм. Увлекшись добыванием пропитания, ворон пролетел у самого гнезда острокрылых разбойников пти­чьих базаров — поморников. Что тут было! Пара птиц стрелой пронеслась над вороном. Перепуганный, он свалился вниз и лег на спину; потом, пригибаясь к земле, побежал к людям. Успо­коился вороненок, только спрятавшись за их ногами. Так шел он и дальше, путаясь в ногах, словно трусливая собачонка, не рис­куя отойти от хозяина ни на шаг. Когда наступило время возвращения экспедиции в Москву, ворона отдали знакомому капитану, хоть и жаль было с ним расставаться. Пароход, увозивший птицу, уже скрывался за го­ризонтом. Вдруг от него отделилась черная точка, она росла, приближалась и оказалась вороном. Он вырвался как-то из по­мещения, где был заперт, и спешил на родной остров к своим друзьям. Здесь птица сразу же отыскала своего хозяина и усе­лась к нему на плечо.