Бродя в густых пойменных лесах вдоль притоков Оки или верхнего Дона, иной раз попадаешь на места, по которым как будто прошелся мощный ветровал — в беспорядке лежат деревья, торчат пни, обрезанные почему-то не ровно, а конусообразно, валяются сучья. Кое-где земля прорыта канавами, заполненными водой, — ив них тоже сучья и ветки. Если пойти вдоль одной из них, она непременно приведет к заводи, огороженной подобием плотины из тех же веток. Перед плотиной, подпирающей заводь, вода высокая и спокойная, за плотиной течет тоненький ручеек по заболоченной низине. Всё это следы строительной деятельности великого умельца — речного бобра, лучшего строителя среди грызунов, а может быть, и среди всех млекопитающих.
Бобр — обитатель небольших лесных речек и ручьев, стариц и плёсов, не слишком заросших верховых болот. Этот полуводный зверь, в общем, мало требователен к выбору места обитания, ему лишь нужно, чтобы водоем не промерзал до дна зимой и не пересыхал летом, чтобы течение не было слишком сильным и не размывало его поселения, да чтобы в окрестностях было достаточно древесной растительности.
Бобры поселяются семьями: пара родителей и молодняк двух поколений — сеголетки и годовики. В жизни бобровой семьи важнейшее место занимает обустройство участка обитания. Умелые и неутомимые строители роют норы и возводят хатки, прокладывают ведущие к местам кормежки траншеи, защитные тоннели и канавы, а для укрытия от глаз хищников подкапывают козырьки в прибрежных кручах.
Но вершина мастерства бобрового народца — плотина. Семья бобров возводит ее для того, чтобы превратить мелкую лесную речку, пересыхающую летом и промерзающую зимой, в полноводный пруд, где эти водоплавающие звери чувствуют себя в безопасности. Строительство и ремонт плотины продолжается все годы, пока бобровая семья занимает свой участок.
Сначала бобры находят дерево, упавшее поперек русла; если поблизости от норы его нет, то они сооружают прочный валик из донного ила и камней. Затем на это место набрасываются в беспорядке ветки и обрубки стволов — плотина растет вверх и в толщину, течение все больше замедляется, уровень воды повышается. Если строители удовлетворены, возведение плотины прекращается, дальше бобры заботятся лишь о ее ремонте — подтаскивают и втыкают все новые ветки и сучья, камни, залепляют прорехи глиной.
Если русло перегорожено, а поднявшаяся вода все-таки недостаточно глубока, бобры начинают наращивать плотину вширь. Они постепенно запруживают завалами веток и грязи все ручейки, пытающиеся пробиться в обход русловой плотины. Соединяясь между собой, эти боковые плотники становятся все длиннее и длиннее, идут от куста к кусту, от дерева к дереву, растут ввысь и вширь... В конечном итоге получается многометровая запруда, выше которой стоит глубокая вода, а ниже сочится многочисленными струйками то, что до начала строительной деятельности было лесным ручьем. В мелкой, но широкой пойме лесной речки с низкими болотистыми берегами, где требуются особые строительные ухищрения, плотина бобровой семьи может быть поистине гигантской. Так, на территории Белоруссии в Березинском заповеднике была найдена плотина длиной более двухсот метров. А рекордной признана постройка канадских бобров на реке Джефферсон в Канаде длиной около полукилометра и высотой в некоторых местах до 4 метров.
В период половодья или после сильных ливней течение нередко размывает плотину, тогда работу приходится начинать сызнова. Капитальный ремонт неутомимые труженики обычно приурочивают к концу лета, когда воды меньше всего. Однако иногда бобры сами частично разрушают свою постройку: такое случается зимой, когда чересчур сильные холода грозят проморозить бобровый прудик до самого дна и запереть животных в своем убежище непробиваемым ледяным панцирем. Чтобы отвратить беду, бобры в самом глубоком месте разбирают участок основания плотины, часть воды устремляется в освободившийся проход, и вместо сплошного ледяного массива получается "продух" — нависающая над спавшей водой ледяная крыша, которая расти уже не будет, в крайнем случае обрушится на дно.
|
