Всего дважды в истории открытия Земли важнейшие географические открытия делали не сухопутные путешественники или мореплаватели, а летчики. В 1935 году бесстрашный англичанин Джимми Энджел (в испанском произношении Анхель) открыл в горах Венесуэлы высочайший в мире водопад, а в 1947 году американец Девид Бангер в ходе исследования побережья Антарктиды посадил свой гидросамолет на большое озеро в центре впервые обнаруженного им «оазиса» у края ледового континента.
Оба этих объекта получили названия по именам открывших их пилотов. Но если водопады, пусть и не такие высокие, люди прекрасно знали и до полета Энджела, то обнаружение оазиса в "стране вечных льдов" стало одним из самых важных географических открытий XX века.
Оазис в данном случае — не поэтический образ или преувеличение. Действительно, на спрятанном под ледяной броней континенте впервые было открыто обширное пространство, свободное от льда и снега, усеянное озерами и скалами, пересекаемое весело журчащими ручьями — подлинный оазис жизни в ледяной пустыне. Размеры оазиса Бангера — пятьдесят на двадцать километров, а площадь достигает семисот пятидесяти квадратных километров. Если сравнивать его с хорошо знакомыми нам европейскими странами — это треть Люксембурга или две с половиной Мальты. Открытие Бангера вызвало огромный интерес, и в последние годы изучением оазиса занимались ученые многих стран. В 1956–1958 годах здесь работала советская полярная станция Оазис, благодаря чему удалось раскрыть многие секреты этого загадочного уголка Антарктиды.
Находится оазис Бангера в восточной части Земли Королевы Мэри, в трехстах шестидесяти километрах от российской станции Мирный, на шестьдесят шестом градусе южной широты. Всего двадцать километров отделяют его от Южного полярного круга.
Когда подлетаешь к оазису на самолете или вертолете, зрелище сверкающих на солнце синих и зеленых озер и черных скалистых холмов, разделенных серыми каменистыми котловинами, кажется в первый момент просто нереальным. Особенно поражает вид этого необычного ландшафта по контрасту с окружающей его со всех сторон бесконечной белой ледниковой равниной.
Еще сильнее удивляет оазис при более близком знакомстве. Ступив на его землю, путешественник видит перед собой сильно пересеченную местность, усеянную сопками до двухсот метров высотой и множеством скальных возвышений-холмов, между которыми располагаются неглубокие впадины, на дне многих из которых поблескивают озера. Облик ландшафта напоминает высокогорные пустыни Тибета или Восточного Памира. Сходство усиливается тем, что теплый воздух поднимается от нагретых скал вверх, и горизонт дрожит, как нередко случается в настоящей пустыне.
Ведь летом, в разгар полярного дня, воздух в оазисе прогревается до четырех градусов тепла, а на поверхности скал температура достигает плюс двадцати пяти!
Восходящие потоки нагретого воздуха, охлаждаясь на высоте, ежедневно образуют над оазисом белое кучевое облако, каких никогда не бывает в других районах Антарктиды.
Каменные бугры в оазисе, разбросанные беспорядочно, несут на себе следы обработки ледником: поперечные борозды, штрихи и царапины, сглаженные верхушки. Ледник же притащил и оставил в котловинах и на склонах россыпи гранитных валунов, очень похожих на те, что встречаются в Карелии или на Псковщине.
Озера оазиса Бангера делятся на две группы. Одни из них, самые большие, наполнены пресной водой и относительно глубоки. В солнечную погоду их поверхность сверкает яркой синевой. Неглубокие маленькие озера, как правило, соленые и имеют зеленоватую окраску. Температура воды в них достигает плюс одиннадцати градусов, тогда как в больших пресных водоемах — только двух-трех градусов выше нуля. Окраска малых озер объясняется бурным развитием в них мельчайших водорослей и микроорганизмов, придающих воде зеленоватый оттенок.
А вот на суше оазис Бангера беден органической жизнью. У подножья и в трещинах скал растут мхи и лишайники, а в глубоких расщелинах сопок откладывают яйца и выводят птенцов красивые белые птицы — снежные буревестники. Кроме них, в оазисе живут и хищные чайки-поморники — главные враги буревестников. Лишь изредка попадаются у берегов самого большого озера в оазисе (того самого, на которое «приводнился» в свое время Бангер) отдельные экземпляры пингвинов и тюленей. Почему же этих самых многочисленных обитателей антарктического побережья так мало в оазисе?
Дело в том, что водоем, о котором идет речь, — на самом деле не озеро, а залив, отделенный от открытого океана широкой сорокакилометровой перемычкой шельфового ледника Шеклтона. Перебраться через нее под силу лишь немногим особенно упорным пингвинам и тюленям.
Но как же все-таки образовался столь необычный ландшафт среди покрытого ледяным панцирем континента? По этому поводу вначале высказывались самые различные гипотезы. Одни ученые считали, что территория оазиса оттаяла под воздействием вулканического тепла. Ведь известно, что у берегов Антарктиды в трех местах существуют действующие вулканы. Возможно, в районе оазиса находится неглубоко залегающий вулканический очаг, который и растопил льды. Другие исследователи предположили, что нагрев поверхности оазиса Бангера вызван подземным пожаром в пластах каменного угля, которые выявлены геологами во многих районах Антарктиды. Подобные пожары известны и в других местах планеты, например, на Тянь-Шане или в горах Башкирии.
Но оказалось, что в окрестностях оазиса Бангера нет признаков вулканизма, да и угольных залежей тоже. В действительности причиной возникновения свободного ото льда участка суши оказался рельеф местности. Известно, что ледники стекают с материка к океану по неровностям рельефа, а в районе оазиса возвышенности расположены так, что заставляют ледниковые потоки стекать по ложбинам, огибая его с двух сторон.
И когда наступила эпоха всеобщего потепления климата, продолжающаяся и по сей день, существовавший на месте оазиса «местный» ледник растаял, а новые порции льда, двигавшиеся из центра Антарктиды, попасть сюда не могли. Так и возник этот необычный кусочек холодной каменистой пустыни среди льдов. По иронии судьбы, в таком окружении он действительно кажется оазисом и вот уже полвека продолжает привлекать внимание ученых и отдельных, особенно любознательных, представителей мира пернатых и ластоногих.
|
